Эпоха великих географических открытий

Меня зовут Фернан Магеллан. Я португальский дворянин, который с самого детства был очарован морем и картами. В те времена, в начале XVI века, вся Европа гудела от разговоров об Островах Пряностей, далёких землях, где росли гвоздика, корица и мускатный орех. Эти пряности стоили дороже золота, и каждый монарх мечтал найти к ним кратчайший путь. Торговцы плавали на восток, огибая Африку, но это было долгое и опасное путешествие. У меня же родилась смелая, даже дерзкая идея: а что, если отправиться на запад. Я верил, что наша Земля — шар, и если плыть на запад, можно обогнуть его и прийти к тем же островам с другой стороны. Я был уверен в своих расчётах, изучил все доступные карты и верил, что это возможно. Полный надежд, я представил свой план португальскому королю Мануэлу I. Я часами рассказывал ему о славе и богатстве, которые ждут Португалию. Но он выслушал меня с холодным безразличием. Он не поверил в меня. Он счёл мою идею безумной и отказал мне в поддержке. Это был тяжёлый удар. Моя собственная страна, которой я хотел служить, отвергла мою мечту. Но я не из тех, кто сдаётся. Если мой собственный король не видит будущего в моём плане, значит, я найду того, кто увидит. Моя мечта была слишком велика, чтобы позволить одному отказу её разрушить. Я решил покинуть Португалию и искать помощи в соседней Испании.

Прибыв в Испанию, я знал, что у меня есть только один шанс. В 1518 году я предстал перед молодым испанским королём Карлом I. Он был едва юношей, но в его глазах горел огонь амбиций, которого я не нашёл у португальского монарха. Я разложил перед ним свои карты, показал глобус и страстно доказывал, что путь на запад к Островам Пряностей не только возможен, но и принесёт Испании неисчислимые богатства и славу, превосходящую португальскую. Я говорил о новых землях, которые можно будет объявить собственностью испанской короны. К моему огромному облегчению и восторгу, король Карл поверил мне. Он увидел в моём плане не безумие, а великую возможность. Он согласился финансировать мою экспедицию. Это был момент чистого триумфа. Началась грандиозная подготовка. Мне выделили пять кораблей: флагман «Тринидад», а также «Сан-Антонио», «Консепсьон», «Викторию» и «Сантьяго». Это были не огромные галеоны, а крепкие, но небольшие каравеллы, которым предстояло выдержать натиск неведомых морей. Собрать команду было ещё сложнее. Нам нужно было более 270 человек. Моряки со всей Европы откликнулись на зов: испанцы, португальцы, итальянцы, греки, французы — настоящий интернациональный экипаж. Многие были опытными моряками, другие — отчаянными искателями приключений. Мы загрузили на корабли припасы на два года: сухари, солёное мясо, вино, воду, а также товары для торговли — зеркала, бусы и колокольчики. Наконец, 20-го сентября 1519 года наша армада покинула испанский порт Санлукар-де-Баррамеда. Поднимая паруса под испанским флагом, я смотрел на удаляющийся берег и чувствовал смесь волнения и страха. Мы отправлялись в абсолютную неизвестность.

Пересечение Атлантического океана стало первым серьёзным испытанием. Мы столкнулись с жестокими штормами, которые трепали наши маленькие корабли, как щепки. Огромные волны перекатывались через палубы, а ледяной ветер рвал паруса. Мои люди начали роптать. Они никогда не были так далеко от дома, и страх перед неизвестностью рос с каждым днём. Когда мы достигли побережья Южной Америки, началась самая сложная часть: поиск прохода в другой океан, который, по моим картам, должен был где-то существовать. Месяцы шли, а мы всё плыли на юг вдоль бесконечного побережья. Холод становился невыносимым, еда начала портиться, а пресная вода подходила к концу. Напряжение на борту достигло предела. В апреле 1520 года, когда мы встали на зимовку в бухте, которую назвали Сан-Хулиан, случился мятеж. Капитаны трёх из пяти кораблей, испанцы, которые с самого начала не доверяли мне, португальцу, открыто восстали против меня. Они заявили, что я веду их на верную гибель, и потребовали повернуть назад в Испанию. Это был самый тёмный час экспедиции. Моя мечта была на волоске от гибели. Я должен был действовать решительно и жёстко. Мне пришлось применить силу, чтобы подавить бунт. Это было трудное решение, но я знал, что если уступлю, всё будет потеряно. Мы потеряли один из кораблей, «Сантьяго», который разбился о скалы во время разведки. Но мы не сдались. После долгой и суровой зимы, в октябре 1520 года, мы продолжили поиски. И вот, наконец, свершилось. Мы обнаружили узкий, извилистый пролив, уходящий вглубь материка. Это был он. 38 дней мы пробирались через этот лабиринт скал и ледяной воды. Экипаж «Сан-Антонио», самого большого нашего корабля, не выдержал и дезертировал, повернув назад в Испанию. Но мы, на оставшихся трёх кораблях, продолжали идти вперёд. И 28-го ноября 1520 года мы вышли в открытое, спокойное и безбрежное водное пространство. Океан был настолько мирным после бушующего пролива, что я назвал его Тихим океаном. Чувство облегчения и триумфа было непередаваемым. Мы нашли проход.

Мы и представить себе не могли, насколько огромен Тихий океан. Я рассчитывал пересечь его за несколько недель, но наше путешествие длилось 99 мучительных дней. Вокруг была лишь синяя гладь до самого горизонта. Еда быстро закончилась. Мы ели сухарную пыль, кишащую червями, пили гнилую жёлтую воду и даже жевали воловью кожу с мачт, чтобы хоть как-то утолить голод. Началась цинга — ужасная болезнь, от которой у моряков кровоточили дёсны и выпадали зубы. Люди слабели и умирали прямо на палубах. Это было время отчаяния, но я старался поддерживать дух в оставшихся в живых, обещая им, что земля близко. Наконец, в марте 1521 года мы увидели землю. Это были острова, которые мы позже назовем Филиппинами. Мы были спасены. Местные жители встретили нас дружелюбно, мы смогли пополнить запасы свежей еды и воды. Это было невероятное открытие, новый мир, полный чудес. Но именно здесь, на пике нашего успеха, меня ждала гибель. Я вмешался в конфликт между местными вождями, надеясь обратить их в христианство и подчинить испанской короне. 27-го апреля 1521 года я повёл своих людей в бой на острове Мактан. Уверенный в нашем превосходстве, я недооценил противника. Нас встретило огромное войско, и в той битве я был смертельно ранен. Моя жизнь оборвалась на полпути к цели. Но я умирал, зная, что моя миссия не была напрасной. Мы пересекли величайший океан и доказали, что мой план был верным.

Моя история не закончилась с моей смертью. Оставшиеся в живых члены экипажа, сломленные, но не побеждённые, должны были продолжать путь. Командование перешло к Хуану Себастьяну Элькано, отважному баску. Им пришлось сжечь один из кораблей, «Консепсьон», потому что не хватало людей для управления им. Два оставшихся судна, «Тринидад» и «Виктория», наконец достигли Островов Пряностей и загрузили трюмы драгоценной гвоздикой. Но путь домой был всё ещё далёк и опасен. «Тринидад» попытался вернуться через Тихий океан, но был захвачен португальцами. Лишь один корабль, маленькая и измотанная «Виктория», под командованием Элькано, продолжил путь на запад, огибая Африку и избегая португальских патрулей. В сентябре 1522 года, спустя почти три года после нашего отплытия, «Виктория» с горсткой из 18 выживших на борту вошла в испанский порт. Они сделали это. Они завершили первое в истории кругосветное плавание. Моя мечта осуществилась, пусть и ценой моей жизни и жизней сотен моих людей. Наше путешествие навсегда изменило мир. Мы доказали, что Земля — шар, что все океаны соединены, и что можно доплыть до любой точки планеты. Это было не просто путешествие за пряностями. Это был гигантский шаг для всего человечества, открывший новую эру великих географических открытий и соединивший все уголки нашего мира.