Падение Берлинской стены

Меня зовут Анна, и я хочу рассказать вам о городе со шрамом. Я родилась в Восточном Берлине, и сколько я себя помню, наш город был разделен. Прямо посередине него проходила огромная серая бетонная стена. Для меня, маленькой девочки, она была похожа на гигантский уродливый шрам, который разрезал не только улицы, но и сердца людей. Мои бабушка и дедушка жили на другой стороне, в Западном Берлине. Я видела их только на выцветших фотографиях и слышала их голоса по телефону, но я никогда не могла их обнять. Взрослые говорили, что стену построили, чтобы люди из нашей части, Восточной Германии, не уезжали. Она заставляла нас чувствовать себя в ловушке, как будто мы жили в огромной коробке. Иногда по вечерам мы смотрели западногерманское телевидение, и я видела яркие огни и оживленные улицы по ту сторону. Это было так близко, но в то же время так невообразимо далеко. Стена была постоянным напоминанием о том, что наш мир разделен.

Но осенью 1989 года в воздухе что-то изменилось. Сначала это был просто шепот. Взрослые начали говорить тихими, но взволнованными голосами о свободе и переменах. На улицах я видела мирные марши, где тысячи людей шли со свечами, их лица были полны надежды. Они скандировали: «Мы — народ!». Я чувствовала, что назревает что-то большое, что-то важное. А потом настал тот самый вечер — 9 ноября 1989 года. Мы сидели всей семьей у телевизора, как обычно. Вдруг на экране появился правительственный чиновник по имени Гюнтер Шабовски. Он зачитывал какой-то скучный документ о правилах выезда из страны. И вдруг, отвечая на вопрос журналиста, он неуверенно сказал, что новые правила вступают в силу... немедленно. Немедленно! Мы с родителями переглянулись. Что это значит? Можем ли мы теперь путешествовать? Можем ли мы поехать на ту сторону? В комнате повисла тишина, а потом папа сказал: «Пойдемте. Пойдемте к стене и посмотрим сами». Мое сердце забилось так сильно, словно хотело выпрыгнуть из груди. Мы быстро оделись и вышли на улицу, присоединившись к потоку людей, которые, как и мы, направлялись к ближайшему пограничному переходу на Борнхольмер-штрассе.

То, что мы увидели у стены, было похоже на сон. Тысячи, десятки тысяч людей собрались у ворот. Но это была не злая толпа. Люди смеялись, пели и обнимались. Все вместе они скандировали: «Открывайте ворота!». Охранники выглядели очень растерянными. Они явно не знали, что делать, и постоянно кому-то звонили. Напряжение росло, но оно было радостным. И вот, около одиннадцати часов вечера, произошло чудо. С громким скрипом тяжелые ворота начали открываться. В этот момент толпа взорвалась таким радостным криком, какого я никогда в жизни не слышала. Люди плакали, смеялись, обнимали совершенно незнакомых людей и даже растерянных охранников. Я крепко держала маму за руку, когда мы медленно пошли сквозь ворота. И вот я впервые в жизни оказалась в Западном Берлине. Все было таким ярким и громким! Огни реклам, гудки машин, музыка из магазинов. Люди с той стороны встречали нас с цветами и шампанским. Я видела, как семьи, разделенные на долгие годы, наконец-то воссоединились, плача от счастья. Той ночью люди принесли молотки и долота и начали откалывать кусочки от ненавистной стены. Это был самый счастливый фейерверк в мире — звук рушащегося бетона. Глядя на это, я поняла, что даже самые высокие стены могут рухнуть, если люди объединятся и поверят в перемены.