Мать Тереза

Меня зовут Анджезе Гондже Бояджиу, но мир знает меня как Мать Терезу. Моя история началась 26 августа 1910 года в городе Скопье, который тогда был частью большой Османской империи. Я родилась в албанской семье, где царили любовь и вера. Мой отец, Никола, был успешным предпринимателем, но, что более важно, он был человеком с большим сердцем. Он научил меня, что мы должны помогать всем, независимо от их веры или происхождения. Моя мама, Дранафиле, была очень благочестивой женщиной. Она часто говорила мне: «Анджезе, никогда не ешь ни кусочка, не поделившись с другими». В нашем доме всегда были гости — бедняки города, которых мама приглашала на обед. Она учила меня, что каждая душа ценна в глазах Бога. Когда мне было всего восемь лет, мой отец внезапно умер. Наша семья столкнулась с большими трудностями, но это горе только укрепило нашу веру и сблизило нас. Я много читала истории о миссионерах, которые уезжали в далекие страны, чтобы служить людям. Особенно меня вдохновляли рассказы о тех, кто работал в Индии. В моем сердце росло желание посвятить свою жизнь Богу. Когда мне было двенадцать лет, во время молитвы я впервые почувствовала ясный призыв — я знала, что должна стать монахиней и служить бедным. Это чувство больше никогда меня не покидало. В 1928 году, в возрасте восемнадцати лет, я приняла самое трудное решение в своей жизни: покинуть родной дом и любимую семью. Я отправилась в Ирландию, чтобы присоединиться к сестрам из ордена Лорето. Прощание с мамой и сестрой было тяжелым. Мы все понимали, что, скорее всего, больше никогда не увидимся. Но я знала, что следую своему предназначению.

В 1929 году, после короткого пребывания в Ирландии, я отправилась в долгое морское путешествие в Индию. Это был совершенно новый мир для меня. Калькутта, как тогда называли Колкату, встретила меня шумом, яркими красками и запахами, которых я никогда раньше не знала. Я начала свое обучение, чтобы стать монахиней, и выбрала себе новое имя — Тереза, в честь святой Терезы из Лизье, покровительницы миссионеров. Моей новой жизнью стала работа в средней школе Святой Марии для девочек. Я преподавала историю и географию и очень любила своих учениц. Они были из обеспеченных семей, и наша школа была для них островком спокойствия и порядка. В 1944 году меня даже назначили директором. Я была счастлива в стенах монастыря, окруженная своими ученицами и сестрами. Но каждый раз, когда я выходила за ворота школы, мое сердце сжималось от боли. Прямо за нашими стенами начинался другой мир — мир трущоб. Я видела людей, которые жили в невообразимой бедности. Я видела больных, лежащих на улицах, голодных детей с печальными глазами, людей, от которых отказалось общество. Контраст между моей защищенной жизнью и их отчаянным положением становился все более мучительным. Я задавалась вопросом: достаточно ли я делаю? Достаточно ли просто молиться за них из-за высоких стен монастыря? В моем сердце начало расти новое чувство — беспокойство, которое говорило мне, что Бог приготовил для меня другой путь. Я чувствовала, что моя настоящая работа еще впереди, там, на улицах Калькутты, среди тех, кого все забыли.

Поворотный момент в моей жизни наступил 10 сентября 1946 года. Я ехала на поезде из Калькутты в Дарджилинг на ежегодное духовное уединение. В этом поезде я услышала то, что позже назвала «призывом внутри призыва». Это не был голос, который можно услышать ушами, а ясное и неоспоримое повеление в моем сердце. Бог просил меня покинуть монастырь и пойти служить «беднейшим из бедных», живя среди них. Сообщение было простым: я должна была оставить все и следовать за Ним в трущобы. Сначала я почувствовала страх. Оставить орден Лорето, который был моим домом почти двадцать лет, казалось немыслимым. Но призыв был настолько сильным, что я знала — я не могу его ослушаться. Получить разрешение было непросто. Мои настоятели и даже архиепископ сомневались в моей идее. Прошло почти два года, наполненных молитвами и перепиской с Ватиканом. Наконец, в 1948 году, я получила разрешение начать свою новую миссию. Я сменила свою монашескую одежду на простое белое сари с синей каймой, которое носили самые бедные индийские женщины. У меня не было ни денег, ни помощников, ни плана. Я начала с того, что прошла краткий курс медицинского обучения. Моя первая школа открылась прямо под открытым небом в трущобах. У меня не было ни доски, ни парт. Я просто собрала нескольких детей и начала учить их алфавиту, рисуя буквы палкой на земле. Постепенно ко мне стали присоединяться мои бывшие ученицы. В 1950 году Ватикан официально признал нашу новую конгрегацию — «Сестры миссионерки любви». Мы давали обеты бедности, целомудрия, послушания и четвертый, особый обет — служить беднейшим из бедных всем сердцем и безвозмездно. Мы открывали дома для умирающих, чтобы они могли покинуть этот мир с достоинством и любовью, приюты для брошенных детей и клиники для больных проказой, которых все боялись.

То, что началось с одной женщины в простом сари, превратилось в глобальную семью. Наша небольшая группа из тринадцати сестер в Калькутте со временем выросла до тысяч сестер, братьев и волонтеров, работающих более чем в ста странах мира. Мы шли туда, где были войны, голод и стихийные бедствия, чтобы помогать самым уязвимым. В 1979 году мне присудили Нобелевскую премию мира. Я приняла ее не для себя, а «во имя голодных, нагих, бездомных, калек, слепых, прокаженных, всех тех людей, которые чувствуют себя нежеланными, нелюбимыми, забытыми обществом». Эта награда помогла пролить свет на тех, кому мы служили, на людей, которых мир предпочитал не замечать. Моя жизнь подошла к концу 5 сентября 1997 года, но работа, которую мы начали, продолжается. Я всегда верила в одну простую истину: «Не все из нас могут делать великие дела. Но мы можем делать маленькие дела с большой любовью». Вам не нужно быть знаменитым или богатым, чтобы изменить мир. Каждая улыбка, каждое доброе слово, каждый маленький акт милосердия — это свет, который вы приносите в чью-то жизнь. Помните, что в каждом человеке, которого вы встречаете, есть что-то прекрасное. И у вас есть сила, чтобы помочь этому свету сиять ярче.