Гражданская война в США

Здравствуйте. Меня зовут Авраам Линкольн, и я хочу рассказать вам историю о времени, когда я был президентом Соединённых Штатов Америки. Я любил нашу страну всем сердцем. Я думал о ней как о большой, дружной семье, живущей в одном огромном доме. У этой семьи были общие мечты и надежды на будущее. Но, как это иногда бывает даже в самых крепких семьях, у нас возникло очень серьёзное разногласие. Этот спор был о чём-то очень печальном и несправедливом — о рабстве. Некоторые штаты на Юге считали, что имеют право владеть людьми, как вещами, заставляя их работать без оплаты. Другие штаты, на Севере, верили, что все люди должны быть свободными. Этот спор становился всё громче и злее, пока не расколол нашу национальную семью надвое. Я часто говорил, что «дом, разделившийся сам в себе, не устоит». И наш дом, наша страна, был именно таким — разделённым. Северные штаты, которые хотели сохранить нашу страну единой и положить конец рабству, назывались Союзом. Южные штаты, которые хотели отделиться и создать своё собственное государство, где рабство было бы разрешено, стали Конфедерацией. Наша семья оказалась на пороге ужасного конфликта, и моё сердце разрывалось от боли при мысли о том, что братья могут пойти войной друг на друга.

В 1861 году мои худшие опасения сбылись. Началась Гражданская война. Я чувствовал на своих плечах огромную тяжесть. Быть президентом в мирное время — большая ответственность, но вести страну через войну, где американцы сражаются против американцев, было невыносимо тяжело. Каждое утро я просыпался с мыслью о солдатах — молодых людях с Севера и Юга, которые рисковали своими жизнями. Они были храбрыми, но они были нашими сыновьями, мужьями и братьями. И они сражались друг с другом на полях сражений, которые когда-то были мирными фермами и лесами. Моё сердце было наполнено великой печалью. Я читал отчёты о битвах, и каждое известие о потерях было как удар. Я часто ходил по комнатам Белого дома поздно ночью, глядя на карту нашей разделённой страны, и молился о мудрости и силе. Я знал, что моя главная задача — сохранить наш дом, нашу страну, единой. Я твёрдо верил, что мы не можем позволить нашей семье распасться. Несмотря на всю боль и страдания, я должен был вести Союз вперёд, напоминая всем, что мы боремся за великую идею — за то, что Соединённые Штаты должны остаться одной нацией, неделимой, со свободой и справедливостью для всех. Это было тёмное и трудное время, но я никогда не терял веры в то, что свет единства в конечном итоге победит тьму разделения.

Посреди мрака войны забрезжил луч надежды. Я понял, что эта война должна быть не только о сохранении нашей страны, но и о чём-то большем — о свободе для всех. В 1863 году я сделал то, что считал самым важным решением своего президентства. Я написал и подписал Прокламацию об освобождении рабов. Это был официальный документ, который обещал, что все люди, удерживаемые в рабстве в мятежных южных штатах, отныне и навсегда свободны. Это было обещание нового начала, обещание, что наша нация действительно будет страной свободных людей. В том же году произошла одна из самых важных и кровопролитных битв войны — битва при Геттисберге. Солдаты Союза одержали тяжёлую, но решающую победу. Несколько месяцев спустя меня попросили выступить на освящении кладбища для солдат, павших в этой битве. Я подготовил короткую речь. Я хотел, чтобы люди поняли, за что мы сражаемся. В своей Геттисбергской речи я говорил о том, что наша страна родилась с верой в то, что все люди созданы равными. Я сказал, что мы должны посвятить себя тому, чтобы эти храбрые солдаты погибли не напрасно, и чтобы наша нация пережила «новое рождение свободы». Я закончил свою речь обещанием, что правительство «из народа, народом и для народа» не исчезнет с лица земли. Это была моя клятва американскому народу — мы будем бороться за единство и за свободу для всех.

Наконец, после четырёх долгих и мучительных лет, весной 1865 года война закончилась. Наша национальная семья, хоть и израненная и скорбящая, снова была вместе. Великая печаль начала уступать место тихой надежде. Теперь перед нами стояла, возможно, самая трудная задача — исцелить раны нации. Я не хотел наказания или мести. В своей второй инаугурационной речи я сказал, что мы должны действовать «без злого умысла к кому-либо, с милосердием ко всем». Я мечтал о будущем, в котором Север и Юг снова станут братьями, работая вместе, чтобы восстановить наш общий дом. Моей главной целью было снова объединить нашу семью, залечить глубокие шрамы войны и построить лучшее, более справедливое будущее, где свобода действительно принадлежала бы каждому. Хотя я не дожил до того, чтобы увидеть полное воплощение этой мечты, я верю, что урок нашей истории остаётся. Помните о важности доброты, справедливости и единства. Великая нация, как и великая семья, может преодолеть любые разногласия, если её члены относятся друг к другу с уважением и любовью.