Авраам Линкольн

Здравствуйте. Меня зовут Авраам Линкольн, и я хочу рассказать вам свою историю. Я родился очень давно, в 1809 году, в маленькой бревенчатой хижине в Кентукки. Моя семья была небогатой, и у нас не было много вещей, но у меня была огромная жажда знаний. Книги были моими сокровищами. В то время школы были редкостью, и за всю свою жизнь я проучился в них всего около года. Но это не остановило меня. Когда я не помогал отцу, Томасу Линкольну, на ферме, я читал всё, что мог найти. Я читал при свете камина, пока все остальные спали. Каждое слово было для меня новым открытием. Моя мама, Нэнси Хэнкс, всегда поощряла мою любовь к учёбе, и я ей за это очень благодарен. Я был высоким и сильным мальчиком и много работал физически, например, колол дрова для заборов. Люди в нашем городке начали называть меня «Честный Эйб», потому что я всегда старался быть справедливым и возвращать долги до последней копейки. Когда моя семья переехала в Иллинойс, я понял, что хочу чего-то большего, чем просто работа на ферме. Я решил стать юристом. У меня не было денег на юридическую школу, поэтому я брал книги у знакомых и учился сам, ночами напролёт. Это было трудно, но моя мечта помогала мне двигаться вперёд.

Когда я стал юристом, я начал больше думать о своей стране, Соединённых Штатах Америки. Я видел, что её раздирает большая проблема — рабство. В южных штатах было законно владеть людьми, как вещами, и заставлять их работать без оплаты. Мне это казалось ужасно неправильным. Я верил, что каждый человек заслуживает свободы. Я решил пойти в политику, чтобы попытаться что-то изменить. Я выступал с речами, объясняя людям, почему рабство вредит не только порабощённым людям, но и всей стране. В 1858 году я произнёс знаменитые слова: «Дом, разделившийся сам в себе, не устоит». Я имел в виду, что наша страна — это как один большой дом, и он не может существовать, если одна его половина свободна, а другая — в рабстве. Этот спор становился всё острее и острее. В 1860 году меня избрали шестнадцатым президентом Соединённых Штатов. Это была огромная честь, но и огромная ответственность. Многие южные штаты были так недовольны моим избранием, потому что боялись, что я отменю рабство, что они решили отделиться от страны и создать своё собственное государство. Я знал, что должен сохранить единство нашей нации. Я умолял их не делать этого, но они не послушали. В апреле 1861 года началась Гражданская война. Это было самое трудное и печальное время в истории нашей страны, когда братья воевали против братьев. Моей главной задачей стало спасение союза и прекращение этой ужасной войны.

Гражданская война была долгим и кровопролитным испытанием для всех нас. Будучи президентом, я должен был принимать очень трудные решения. Самым важным из них стало решение, которое изменило ход истории. 1 января 1863 года я подписал Прокламацию об освобождении. Этот документ объявлял, что все рабы в мятежных южных штатах отныне и навсегда свободны. Это был не просто политический шаг; это был шаг к справедливости. Я представлял себе миллионы людей, которые впервые в жизни смогут почувствовать себя свободными, смогут быть со своими семьями и решать свою судьбу сами. Это давало мне силы продолжать борьбу, несмотря на все трудности и потери. Позже в том же 1863 году меня пригласили выступить на освящении военного кладбища в Геттисберге, где произошла одна из самых кровопролитных битв войны. Моя речь была очень короткой, всего несколько минут, но я вложил в неё всю свою душу. В Геттисбергской речи я говорил о том, что солдаты погибли не зря. Они отдали свои жизни за то, чтобы наша нация обрела «новое рождение свободы» и чтобы «правительство из народа, созданное народом и для народа, не исчезло с лица земли». Я хотел напомнить всем, за что мы боремся: за страну, где все люди созданы равными и имеют право на свободу.

Наконец, после четырёх долгих и мучительных лет, весной 1865 года война закончилась. Север победил, и страна снова стала единой. Рабство было отменено навсегда. Я не чувствовал радости от победы над своими соотечественниками. Моим самым большим желанием было исцелить раны нации. В своей второй инаугурационной речи я просил людей действовать «без злого умысла к кому-либо, с милосердием ко всем», чтобы перевязать раны нации и построить прочный мир. Я хотел, чтобы Север и Юг простили друг друга и снова стали одной семьёй. Но мне не суждено было увидеть, как страна восстанавливается. Всего через несколько дней после окончания войны, когда я со своей женой Мэри Тодд был в театре, моя жизнь внезапно оборвалась. Моя работа по исцелению страны только начиналась. Оглядываясь назад, я надеюсь, что моя жизнь стала напоминанием о том, что даже в самые тёмные времена важно бороться за то, что правильно. Я верю, что нация, которую я так любил, выжила и стала сильнее, сохранив идеалы свободы и справедливости для всех.